Фантастика
Дополнение к книги или просто познания, в этом мире. Возможно они слабы, для простого мышления, но лучше пусть оно будет таким: чистым, светлым, а не другим:
100. Первая работа
Муж учился, а Мирине из учёбы ничего не давали. Она ущемлена лишь потому, что славянка. Как странно придумано в другом государстве, нет у тебя национальности той, что нужно, ты уже идёшь под другим параграфам и по другим критериям, и выше не прыгнуть.
Мирина не обижалась, захотели люди так, значит так нужно и удобно тем, кто здесь у власти. Мирина успокаивала себя тем, что не могла говорить на этом языке. И что ей роптать, она лишь пыталась понять этот народ и их законы. С детства в ней осталось, со своим уставом в чужой монастырь не ходят.
Понимала лишь одно она из этого, нравится или не нравится ей это всё, должна принять и не роптать. Так она и делала. Трудно в раз, понять другой язык, а ещё труднее, заставить себя говорить. Но она как могла старалась и первое, что смогла, это выпросить хоть не большую учёбу для себя. Правда ей сказали подождать.
Возвращаясь домой, она увидела машину возле вуза, в ней были тряпки, вёдра и всякие средства. Она подошла поближе и увидела мужчину, подойдя к нему, она попробовала ему объяснить, что языка не знает, но в свободное время, что пока имеет, хотела бы работать, если бы к примеру, ей показали, она бы всё сделала, даже несмотря на то, что она ничего не понимает. Он улыбнулся и назначил ей встречу возле организации на следующий день и несколько раз повторил адрес. А после добавил, что туда должна прийти на работу коренная женщина, и проблем ни каких не будет, если она не умеет говорить, то другая может. Он сел в машину захлопнул дверь в машине, и уехал.
Придя на следующий день по указанному адресу, действительно её ждал мужчина, с которым она договорилась. Здание было двухэтажное, войдя в него, он провёл её и коллегу по коридору и сказал: «Вам нужно за два часа, помыть коридоры, кабинеты, вынести бумагу, и убраться в туалетах.»
Здесь Мирина, как бы не была готова к такому повороту. Её гордыня, чуть ни кипела и не вырывалась наружу.
«Вот это да! Ты что…, самая лучшая? Тебе невозможно убрать то, что многие в твоей стране мыли и убирали, и не считали это-за унижение. И делали, на много лучше, чем смогла бы сделать ты.» - так думая и разговаривая с собой Мирина пыталась победить свою гордыню. Пока она пыталась сломить в себе то, о чём и не подозревала, коллега её спросила: «Я болею. Может ты помоешь два коридора и кабинеты, вынесешь бумагу, а я помою два туалета?» Мирина посмотрела на коллегу и понимала, предложение не выполнимое, за два часа не успеть, ей перемыть, такую территорию, но два туалета…? И вот предложение для её гордости, с которой она не может справиться. И она вдруг кивнула головой, а значит дала согласие. Она быстро в уме считает сколько кабинетов, и сколько минут у неё должно уйти на кабинет, а также на уборку бумаг, и она делает быстрый расклад своей работы. Она пробегает по кабинетам и убирает бумагу, а после как заведенный робот, поглядывая на время начинает мыть коридор и кабинеты. Изредка глядя на себя, она видит, что волосы её мокрые, а к концу работы и одежда. Заканчивая и выдыхая из себя воздух, такое облегчение, что она успела. Им пора ставить всё по местам и уходить. Но до сих пор нет коллеги, Мирина заглядывает в один туалет, он не убран, она бежит в другой, и он не убран. Она начинает думать, что коллеги плохо, и вдруг заглядывая в следующую комнату туалета, и видит коллегу, спокойно стоящей возле окна и курящей папиросу. Мирина не может поверить своим глазам. Человек простоял всё это время и даже не приступил и не взял ничего в руки. Теперь им пора уходить. Она шла домой вместе с коллегой, которая очень легко щебетала на своём родном языке и постоянно говорила ей о том, что она больна. Мирина же шла и думала: «Но это не значит, что я каждый день должна работать не только за себя, но из-за другого. Так и я ноги протяну. Но больше её волновал сейчас вопрос, что завтра скажет шеф, у которого она выпросила работу. Возможно он улыбнётся и скажет: «Мы всегда говорили, что вы славяне: алкоголики и лентяи.»
Теперь Мирина шла на работу и думала: «А как доказать обратное, что наш народ не такой, а может и не нужно доказывать? Как я могу к примеру, объяснить шефу, что вчера, я так много сделала, а вот его человечек, коренной и живущий и рождённый здесь, даже палец о палец не ударил. Да и сказать, как-то не удобно, выходит, вот я какая хорошая, а коллега такая плохая. Нет, буду молчать, пусть выгоняет, ведь работать за двоих, я так долго не протяну, и муж меня не поймёт.» - шла на работу и рассуждала про себя Мирина.
Придя на работу, Мирина увидела не довольного шефа и стоящую коллегу. Она поприветствовала стоящих и вдруг услышала: «Мирина, к сожалению, я должен вам отказать в работе, ваша коллега говорит о том, что вы вчера ничего не делали. Если есть, что сказать в оправдание, то говорите?»
Мирина не могла поверить, она посмотрела на коллегу, но женщина стояла не принуждено, выглядело всё так, как будто Мирина простояла вчера всё своё рабочее время не выпускала папиросы из рук, и своих губ. Мирина не стала оправдываться, пожала плечами и сказала: «Я не могу хорошо говорить на вашем языке, но, если моя коллега так говорит, мне нечего добавить. До свиданья.» Она повернулась и пошла к выходу, идя к двери она думала: «За всю свою жизнь, я того не встречала, мне не хочется думать, что в этой стране все люди такие.» И вдруг услышала крик в спину: «Стой! Ты почему не говоришь ничего в своё оправдание?» Мирина повернулась и увидела женщину, вчера пока она мыла, она её много раз видела, и женщина вдруг сказала, повернувшись к шефу: «Я наняла вашу фирму по уборке помещения, никто и никогда ещё так не мыл, и не убирал, как вчера вот эта молоденькая девчушка. Мне придётся разорвать с вами договор, пусть лучше я буду платить ей и найму её не через вас, но у меня всё будет блестеть. А таких, как вот эта, лучше к работе вообще не допускать, не делала ничего и очернила другого.»
Шеф стоял и покрывался краской, он повернулся к коллеге Мирины и сказал: «Вы уволены!» Она в ответ сказала: «Я болею, вы должны быть по мягче ко мне.» «Сидите дома, раз болеете и не морочьте никому голову.» - ответил шеф.
Как странно, только что уволили, и тут же восстановили. Шеф подошёл к Мирине и сказал: «Завтра, ты можешь привести человека, и я его сразу же возьму, потому что он будет от тебя. И буду платить вам больше, чем обещал. А сегодня уберёшь только туалеты. Мы и так потеряли сегодня много время на разбирательство.»
Как-то странно, сегодня Мирина уже как-то спокойно смотрела на то, что ей предстояло убрать туалеты. Пока она убирала, она всё время думала, о том, кому предложить и кто-действительно нуждается в лишних деньгах. Она вдруг вспомнила о женщине, которая пыталась найти работу, чтоб лишние деньги послать сыну, который не смог выехать в эту страну со своей семьёй. Она по дороге зашла к ней, а знакомая не могла поверить, что её возьмут на работу. Но после стала боятся, потянет ли она эту работу. Мирина же её успокаивала и говорила: «Не бойтесь, у нас всё получиться, если будете не успевать, я помогу, а когда втянетесь, то будет легче.» Действительно, через пару дней у них уже оставалось время, что они помыли окна и протёрли лестницы. Начальница не могла нахвалится, она говорила их нему шефу: «Я не помню такого, чтоб было бы так чисто, если наверно взять, то время, когда здесь стояли русские войска.»
Такого Мирина не могла представить, что здесь когда-то из бывшего советского союза располагались войска. Теперь часто в разговоре, она слышала о тех временах, и о том, что у всех была работа, а теперь более половины на селения, находятся на социальном обеспечении и рабочих мест не хватает, но за, то есть всё в магазинах.
Мирина лишь поняла одну вещь, ломать нельзя, что построено другими, а если кто и берёт на себя такую смелость изменить или сломать, прежде чем сломать или изменить что-то, должен что-нибудь построить, запустить, чтоб влияя на судьбы человеческие, не менять их и не вести к злу. Но к сожалению, у людей легче получается прежде сломать, чем потом построить. А потом порой стройка идёт, без любви и добра, и эти все постройки, после изменения несут в себе холод, и как не странно - зло.
