Фантастика
Дополнение к книги или просто познания, в этом мире. Возможно они слабы, для простого мышления, но лучше пусть оно будет таким: чистым, светлым, а не другим:
101. Учёба и практика
Мирина втянулась в работу и вдруг ей пришло приглашение на учёбу. Мать мужа сказала, как отрезала: «Помогать не буду!»
Муж тоже пытался отговорить Мирину от учёбы. Мирина не могла понять и думала: «Но почему…, ведь я делаю для них всё, а они ведут себя, ни как близкие люди. Да, есть чужие люди, которые ближе на много, чем родственники.» И она решила поговорить с двумя знакомыми и подстраховаться, на тот случай, если вдруг будет не успевать с учёбы вернуться, то они возьмут ребёнка из садика, и встретят малого со школы.
Как тяжело сидеть среди людей на учёбе, которые не знают твою родную речь и говорят, на чужом тебе языке. Мирина успокаивала себя тем, что самые главные слова в жизни она знает: добрый день, спасибо, помогите пожалуйста, подскажите пожалуйста, доброго вечера. На занятиях, они много писали и это ей давалось легко, посадите мартышку, и она тоже повторит всё, что ей показывают. К концу учёбы, стало сложнее, преподаватель, задавал вопросы и на них нужно было давать ответ. Как дать ответ…? Когда тебе не хватает элементарного огромного запаса слов на их нем языке. Она как многие выпускники говорила, что не знает ответ.
Но вот пришёл к ним директор и сказал: «Среди вас учится человек, который очень плохо знает наш язык, и вы ему помогите?» Все стали смотреть друг на друга и были удивлены. У Мирины на эту минуты было чувство, что она шпион и никто даже и предположить не мог, что она не своя. Директор удивился, что за всё время, никто и не понял, что среди них учится такой человек. Он с хитрецой сказал: «Как вы думаете, это кто?»
Мирине казалось, сейчас все, всё-таки покажут пальцем в её сторону, но получилась другая реакция, все показывали на соседок, и никто не показал на Мирину. Мирина же не показывала ни нагого. Уже только поэтому они должны были догадаться. Директор улыбнулся и сказал: «Сдаётесь?» Все пожали плечами и сказали: «Да!» Он сказал: «Хорошо, этот человек встанет сам.» Как Мирине не хотелось вставать, но пришлось. Она поднялась и все ахнули. Человек, на которого они бы никогда не подумали. Она сказала: «Я понимаю не всё, но догадываюсь в целом, говорю короткие предложения, возможно, когда ни будь буду говорить, как вы.»
Теперь испытание было ещё по сильнее, если раньше Мирина говорила, что не знает ответ, как все, то теперь преподаватель именно от неё хотел услышать ответ и Мирина сказала: «Хорошо, я знаю ответ. Но мне не хватит слов, чтоб его ответить, но могу показать.» Учительница вызывала её и Мирина спокойно показывала руками, ответ на её вопрос. В начале учительница отступила и ей этого было достаточно, но после она как будто злилась на неё. Вот все сидят, и никто не знает, а тот, кто не знает их языка, знает ответ, но не может рассказать. Кто она такая…?
И вот как-то из дней разозлившись учительница сказала: «Тебе бы в школу и лучше начать обучение с 1 класса.» Ударила словами так, как дала пощёчину. Мирина лишь в ответ улыбнулась, и подумала про себя: «Возможно вы и правы.», но вслух ничего не сказала.
Но вдруг одна из женщин соскочила и закричала: «Как вы смеете? Вы моложе её на 10 лет, вы девчонка, возможно она вас могла кое-чему научить. А вы такое говорите. Я учила другой язык много лет, а один раз нужно было позвонить в другую страну и поговорить на этом языке, так я двух слов связать не могла, а ты, смогла бы?» вдруг грубо закончила она свою речь, обращаясь к молодой учительнице. Женщины начали шуметь, действительно им не понравилось, как повела молодая учительница себя. Вдруг вбежал к ним директор, все затихли, и в помещении стояла мёртвая тишина, он повернулся к Мирине и спросил: «Вы мне не хотите, что-нибудь сказать?» Мирина улыбнулась и покачала головой, отказываясь кому-то навредить. Теперь она смотрела на учительницу, и на её жалкий вид, и ей - Мирине по-человечески было молодую учительницу жалко.
«Но откуда, откуда уже знает всё директор? Ведь никто не выходил. Неужели и правда, где-то установлены камеры, и он знает, о каждом сказанном слове.» - думала Мирина. Как всё не красиво. Наследующий день подошла учительница и сказала: «Я должна попросить у вас прощенье, но не могу, я до сих пор считаю, что я имела права вам, так сказать. Вы, знаете больше других, но не можете об этом рассказать, как вы будете сдавать экзамен?»
Мирина пожала плечами и сказала: «Наверно мне лучше не приходить на экзамен.» Но услышав их разговор, женщины подходили к Мирине и говорили: «Ты приходи, а мы поможем.»
Тут появился директор и сказал: «Не вздумай бояться, я принесу много плакатов и по ним, ты сможешь ответить на вопросы.» Мирина пришла на экзамен, всем разрешили зайти и вытянуть билет. А после, каждого, кто был готов, приглашали отвечать. Вышло пару человек, остальные не знали ответы и не решались выходить. Мирина же сидела спокойно, так уж выпало, что три вопроса, она могла показать на примерах, а вот третий, ей нужно было бы говорить, но она не смогла бы составить огромные предложения. К ней вдруг подошёл директор и спросил: «Ты смогла бы уже отвечать?» «И да, и нет. Один вопрос, я на него не смогу ответить, но смогла бы на плакате, всё показать.» - ответила Мирина. Директор пригласил её отвечать и вдруг повесил плакат, по которому, ей было бы легко всё показать, на нём даже были написаны слова, которые она уже слышала, но к сожалению, ещё не смогла хорошо запомнить. Когда она дошла до последнего вопроса, директор предложил: «Кто бы смог предложениями вместо неё сказать ответ, что она будет показывать, все подняли руки.»
Экзамен был сдан. После экзаменов директор сказал: «Теперь вы самостоятельно должны найти практику и месяц поработать на этом месте.» Мирина засомневалась в себе, что она сможет пересилить в себе страх и сама найти практику. Директор подошёл к ней и сказал: «Ты попробуй, а не сможешь, то тогда мы поможем.»
Мирина придя домой, смотрела в телефонной книге адреса старческих приютов, ей почему-то хотелось помогать старикам, может от того, что она сильно любила свою бабушку, которая очень рано ушла из этой жизни, а может потому, что она имела огромное уважение к старшим людям, за их опыт или прожитую жизнь.
Она искала практику по ближе к дому, чтоб не добираться автобусами или на поезде до места практики, и вдруг нашла, в трёх улицах от неё такой дом, позвонив туда, она лишь сказала, что хотела бы поговорить с шефом. Ей назначили время, когда она могла бы подойти. Придя на встречу и по приглашению секретаря зайдя в кабинет шефа, она сказала шефу о том, что хотела бы пройти у них практику, что много не говорит на их нем языке, но готова, когда ей покажут, всё без ошибок сделать. Шеф улыбнулась и спросила: «Hast du Heimweh?» Мирина не слышала в разговоре таких слов, и не знала значения, ей показалось, что шеф спрашивает её о родине, больно ли ей, скучает ли она? Но не зная слов и чтоб не ошибиться, она лишь как-то осторожно пожала плечами. Шеф согласилась её взять, она провела её на третий этаж, познакомила с коллегами и сказала: «Понимает и ловит на лету, почти не говорит и понимает наш язык с трудом.» Все переглянулись, поздоровались и начали знакомить её с работой, что каждый день они делают. Пауза у них была 30 минут, на этой паузе, каждый из них говорил всё, что думал о славянском народе. Пьяницы, грубияны, у славян не вкусная еда, они варвары, был огромный набор всего и только отрицательного. Мирина улыбалась и удивлялась, и думала про себя: «Вот сижу среди вас, работаю и делаю практику бесплатно, не грублю вам, не курю и не пью, вы же говорите обо мне, об моём народе.» Каждая такая пауза приносила Мирине огромное испытание, почему-то женщины входя на паузу зажигали сигареты и дымили, что в помещении они сидели как в тумане. Мирина лишь ждала, чтоб побыстрей закончилась пауза. Во время паузы постоянно кто-то вызывал, и они разыгрывали лотерею, кто пойдёт на вызов. Мирина видела, что они не охотно хотели идти. Кто-то понял удивление Мирины и сказал: «Одна старушенция очень злая, к ней заходишь, и она тебя огромным набором грязных слов, обкладывает, что никто к ней не хочет идти.» Мирина не могла поверить, что старые люди могут быть такими.
Вдруг одна из коллег сказала: «Мирина, а давай ты пойдешь к ней, ведь ты наш язык сильно не понимаешь и тебе будет всё равно, что она там говорит.» Мирина пожала плечами, встала и пошла к этой старой женщине, зайдя к ней и поздоровавшись, она сказала: «Говорю я мало, поэтому скажите, что вы хотели?» Вдруг пошёл огромный набор грязных слов, в коридоре кто-то захихикал. Мирина улыбнулась и сказала: «Спасибо, но всё же, что вы хотели?» «Подай мне расчёску!» - вдруг пробубнила бабушка. Мирина подала и сказала: «Пожалуйста! Может ещё чего-нибудь хотите?» Бабулька вдруг округлила глаза и выругалась. Мирина ей улыбалась и повторила: «Что-то ещё желаете?» Бабуля как-то недовольно, попросила поправить подушки. Мирина поправила и спросила: «Может ещё что-нибудь?» Бабушка уже не говорила грубых слов и вроде зло ушло, она усиленно думала, чтобы ей ещё сказать: «Положи эту подушку на тот стул, когда я встану, пусть она лежит там.» «Хорошо! Хорошего вам дня!» - и Мирина вышла. Когда она зашла где все сидели, все ставили ставки, через сколько минут будет звонок от бабульки, но бабушка не позвонила.
Когда на следующий день Мирина уходила из комнаты отдыха, одна коллега спросила Мирину: «Мирина, а что ты сделала вчера? Это бабуля сегодня только за тебя и расспрашивала, и просила, чтоб к ней приходила только ты?» Мирина удивилась и сказала: «Ничего такого, только то, что она меня попросила, подала расчёску, поправила подушки и одну подушку уложила на стул.» Теперь все коллеги щебетали, что их не-я бабуля изменилась, и почти не произносит плохих слов и у них появилась идея. Они рассказали Мирине, что у них бабушка, делавшая карьеру девчонкой во времена фюрера, а правильнее во времена второй мировой войны, что она сильно не на видит славян, что жизнь после войны не сложилась, нет детей, нет мужа и здесь доживает свои последние дни, что она тоже особо не с кем не говорит и тоже может выругаться по круче первой бабульки.
Мирина очень много смотрела фильмов о войне, ей всегда так хотелось, чтоб люди любили друг друга, а ненавидели, чтоб не убивали и не растили ненависть к друг другу. Она даже как-то по этому поводу сказала маме: «Я не верю, что мамы во время войны с той или другой стороны разные, одни любят, а другие не умеют любить.»
Теперь есть человек, который всю жизнь ненавидит славян, а значит и её. Ненавидит тех, кто не желал и не желает, ей ничего плохого. И Мирине захотелось познакомится с этой бабушкой. Она приносила ей еду, убирала комнату, протирала книги от пыли, которые были в её комнате. Бабушка всё время смотрела на неё со злом, когда она не сдерживалась, она говорила о своей злости и ненависти к ней. Мирина же улыбалась и не обращала на это внимание. Она вспоминала очень мудрые слова: Вода и камень точит.
Как-то Мирина увидела, что бабушка расположена к разговору и спросила её: «Правда, что вас некому навестить?» Та кивнула головой, а Мирина посочувствовала ей, просто старой уже женщине, у которой никого нет, нет близких, нет друзей, нет знакомых. Мирине было жалко эту женщину с выкрученными пальцами на ногах и руках, и прикованной к постели. И постепенно она начала говорить с этой бабушкой. Ей понравилась бабушка тем, что она была очень начитана, о таких бы сказали все: «Человек из высшего общества.»
Бабушка как-то обмякла и рассказывала о тех далёких временах, когда она девчушкой прильнула к движению фюрера, и после с грустью, и с каким-то анализом того времени добавила: «Мы были одержимы. Я так сильно ненавидела славян, а вот мне теперь на данное время, даже дали человека…» И тут она оборвала и не стала говорить. Мирина догадалась, что она имеет в виду её и сказала: «Мне вас жаль, а вот ненависть, ни к чему хорошему не приводит и не приводила. Я не читала так много книг, как вы, но скажу честно, мне очень интересно с вами говорить.» Бабушке как будто, кто-то согрел душу и у неё потекли слёзы, она махнула рукой, показывая иди. Мирина вышла и было как-то спокойно на её душе, она видела сегодня, сейчас не чёрствую - озлобленную и ненавидящую душу, а смиренную. На следующий день бабушка очень мучилась и просила коллег, чтоб к ней позвали Мирину, ей кто-то сказал, что Мирина уже уходит и подписывает бумаги у шефа. Мирина уже уходила из здания, когда её догнали и сказали о желании старой бабушки. Она вернулась. У бабушки сияли глаза, она радовалась, как ребёнок, что успела позвать её: «Она говорила и говорила. Говорила об ошибочности своей ненависти к ней, к её народу. Она подарила ей открытку, в которой очень много написала пожеланий Мирине и сказала: «Когда ты будешь знать наш язык больше, то ты больше поймёшь, что я тебе написала.» Мирина была рада тому, что она видит человека не злого, а смиренного и потерявшего ненависть и злость к её народу. Бабушка никак не хотела расставаться, а после протянула Мирине конверт, в котором она положила остаток от своей пенсии, и попросила принять в подарок. Мирина не брала и говорила: «Хоть нам и тяжело, но мы с мужем справимся, а вы одни и они вам нужнее.» Бабушка пыталась объяснить, что Мирине не понять её, и что она для неё сделала, но Мирина чувствовала бабушку как никто другой. И вдруг Мирина решила взять эти деньги, ведь она сейчас давала их от чистого сердца. Но не для того, чтоб на них купить себе, что – ни будь, а купить бабушке очень красивую наволочку на подушку, чтоб ей было не так грустно без движения, находится в этой комнате. Она ещё первый раз обратила внимание на то, что наволочка её застирана до дыр.
Как странно всё складывается, человек ненавидел всю жизнь славян, и почему-то ей нужно было приехать в чужую страну и просто каким-то спокойствием и сердечностью, изменить и помочь понять ошибочность всего, как она жила всю свою жизнь. Жаль, что только помогла она этой бабушке, под конец её жизни. Когда она, попрощавшись с бабушкой вышла в коридор, одна из коллег сказала, чтоб Мирина зашла к шефу. Мирина шла по коридору и на встречу уже шла женщина - шеф. Она попросила у коллег по быть в коридоре и позвав Мирину в их комнату для отдыха, сказала: «Тебе придётся ещё раз прийти, я должна написать тебе характеристику. Но я хочу сделать тебе предложение и предложить работу.» Они говорили долго за закрытыми дверями, но, когда открыли дверь, все коллеги стояли красные, и все их лица были покрыты пятнами. Мирина не могла понять, что произошло. И вдруг одна за всех сказала: «Мирина извини, нас?» Мирина не могла понять за что и вдруг одна из них взяв инициативу на себя продолжила: «Мы из-за дня в день говорили о тебе и о твоём народе гадости, если взять нас, это мы не умеем ничего, курим…» И тут пошло огромное сравнение их с ней. Мирина улыбнулась и пожелала им всем, всего хорошего. Но одна коллега на прощание спросила: «Почему ты никому ни сказала, что всё понимаешь, и слушала нашу грязь, каждый день?» Мирина пожала плечами, она и сама не знала почему молчала, она надеялась, что рано или поздно они сами поймут, что в любом народе есть плохие и хорошие люди, но никто не в праве судить и чернить кого-либо.
Мирине хотелось устроиться на работу, но два фактора остановили её от этого шага. Муж закончил учёбу и уехал искать работу, а значит рано или поздно им нужно будет переезжать, и второе, она узнала от врача, что ждёт ребёнка и удивлялась, что по сравнению с двумя уже рожденными детьми, он спокоен и не разу не дал знак, что он есть.
Мирина один из свободных дней, попала на базар и увидела очень чудесную наволочку, с одной и с другой стороны была природа. Картинки на ткани были светлыми и несли в себе какое-то тепло и хорошее настроение, что Мирина не раздумывая купила бабушке на её деньги, ей же подарок.
Когда она пришла за характеристикой, и попрощавшись с коллегами, спросила лишь разрешения навестить ту бабушку времён фюрера, чтоб с ней проститься. Девчонки были сильно удивлены.
Бабушка лежала на кровати и не ожидала, что её кто – ни будь навестит. Когда Мирина вошла к ней, взгляд её был потухшим. Тут глаза у неё оживились, Мирина рассказала ей, что скоро уедет из этого города и на вряд ли они увидятся, но на память хотела бы, чтоб у бабушки всегда было хорошее настроение и она вспоминала о ней. Она спросила разрешения снять дырявую наволочку, и отвернувшись спиной к бабушке быстро одела новую с картинками. Повернувшись к бабушке, она подала ей подушку. У бабушки сияли глаза, она такого не видела, а тут как будто она погуляла в парке, а перевернув подушку погуляла возле озера. Ей хотелось говорить и говорить с Мириной. Она лишь с грустью сказала: «Нашему народу, далеко до вас.» Мирина не согласилась с ней и сказала: «Не правда, у вас много замечательных людей, и многому, нам нужно учится у вас, но и наши люди могли бы научить многому вас. Учиться чему-то хорошему и доброму, это не плохо, и не когда не поздно.»
Через много лет и огромных переездов, Мирина встретит открытку, написанную бабушкой и прочитает о том, что хоть она и молодая, и не прочитавшая так много мудрых книг, она помогла понять старому и начитанному человеку, одну простую истину, это любовь и доброта к людям, что это ценнее всего, что происходит в политике и в мире. Потом прочитает много пожеланий и очень мудрых высказываний.
И Мирина вспомнит о этой бабушке с теплом, и поймёт лишь одно, как много по жизни мы делаем ошибок, и многим не хватает даже огромной жизни, чтоб понять и исправить их, только Бог помогает многим, которые корят себя, и просят за ошибки свои, прощения.
Она вдруг вспомнит одну бабушку, которая жила с ней в Казахстане, а сейчас переехала в эту страну, и они встречались уже здесь. Она вспомнит то далекое время, когда она потеряла маму, а в это время, в их посёлке одна группа людей приобрела дом и сделала его храмом баптистов, где были братья и сёстры. Это был, скажем так, не большой храм, куда приходили люди помолиться. Бабушка же та, так рьяно всех агитировала ходить в этот храм, что Мирина сходила к ним в храм, чтоб не обидеть их веру. В храме стояли стулья, на стенах были написаны тексты, высказыванья были мудрыми, а когда пришло много молящихся и расселись, в перед вышел мужчина, называющий себя братом и начал службу. Когда они молились, Мирина услышала Бога и Он её спросил: «Тебе нравиться? Что ты чувствуешь?» Мирина честно ответила: «Удобно, чисто, можно не стоять, а сидеть. Мысли не рассеиваются от долгого стояния. Всё мышление сосредоточено к тебе Боже. Но прости меня, те храмы - православные, в тех храмах, когда я вхожу, душа моя ликует, и я не могу объяснить почему? К золоту я холодна, мне вокруг икон, только позолота напоминает свет, а не дорогой метал. Я вижу лица Святых, и мне хочется быть такой же как они. Всё-таки бы, наверно было бы не плохо, чтоб там стояли скамейки, для тех, кто не может долго стоять, по причине болезней. И сказать, что здесь плохо, тоже не могу.» Через время Мирину пригласили на крестины, крестили братьев и сестёр на природе. Были установлены палатки, одна для женщин, а другая палатка для мужчин, чтоб пере девалась люди в белые одежды. Был июль месяц, на улице было тепло и солнечно, братья и сёстры заходили в прозрачную воду на реке, их встречали два брата, с накладыванием рук на голову их спрашивали: «Верите ли в Бога и не отречётесь от Него?» Получив твёрдо слово: «Да!» Они произносили какие – то слова из молитв и окунали их в воде. И вдруг Мирина услышала, опять слова Бога: «Как нравиться тебе, такое, что ты испытываешь?» И Мирина отвечала честно: «Природа и это вода в реке, даёт более сильное чувство к Тебе, здесь мы далеки от всего мирского.» Но после сказала: «Ты прости меня, что многое в том, что здесь и как, мне не нравиться, но я остаюсь с уважением к этим людям, и не в суждении. Одно лишь смущает меня, бабушка уж очень настойчиво всех агитирует верить в Тебя, и это уже как насилие. Да и понять не могу, вечером у себя дома карты раскладывает она, гадает и играет с ними, а после на службу в храм бежит. И вопрос задала бабушке, зачем вы так поступаете, ведь вы уже знаете грех это перед Богом, а она улыбается и говорит: «Я же вечером опять на службу пойду и прощение попрошу.» Так зачем же творить, а потом опять за это прощение просить?»
Вдруг почувствовала Мирина улыбку Отца, и Он сказал: «Учись не обращать внимания на слабости других, а сможешь просто помогай, прийти к тому, чтоб не повторяли они грехи.»
Дано было Мирине встретить эту бабушку и в другой стране, где теперь сама живёт, и ходит она теперь в Католический храм, и Мирина спросила её: «А как же та вера? В которую вы так много молодых ребят и девчат с агитировали.» Бабулька улыбнулась, махнула рукой и сказала: «Там не правильный Бог и тем, кто туда пошёл, у них своя голова на плечах, должна быть.» Мирина посмотрела на бабушку и сказала: «Бог один, их не может быть там и там. Просто на земле веры разные, и разделили и делим далее, это делаем…, мы сами – люди.»
Мирина лишь про себя сказала: «Прости нас Боже, парой ведём за собой людей и в пути бросаем, а иной раз сами ошибаемся по ложному пути идём. Одно лишь меня радует, что там добру учат. Хотя мне очень сложно понять, что веры разные.»
