Фантастика
Дополнение к книги или просто познания, в этом мире. Возможно они слабы, для простого мышления, но лучше пусть оно будет таким: чистым, светлым, а не другим:
129. Монах
Мирине уже более 45 лет, более половины жизни прожита. Но как-то вся та сложная и с выкрутасами или загогулинами её жизнь уже особо не удивляет. У каждого по жизни свой крест, а значит, и она выбрала крест по своим силам. И этим успокаивает себя и пытается быть здоровой и быть далее более рассудительным человеком. Но внутри себя она то чувствует себя старухой, то после определённых заданий ребёнком, и лишь когда всё-таки испытывает легкое волнение просит прощение за непонимание.
И лишь одно её смущает, что она грешница, как и все и знает свои слабости и пороки. Сможет ли она справиться с тем, что из редко Бог говорит о грешниках и в чём они грешны. И просит Отец иногда её, чтоб она открыла человеку в чём они грешны перед Ним и попросили прощения и покаялись, как провинившийся ребёнок просит прощение у родителей, так и здесь, чтоб человек попросил прощения и получил его во своё спасение перед Богом.
И тогда она обращается к Богу и говорит: «Прости меня Боженька, Отец родненький, дай мне время и то что Ты открываешь за человека, я попробую ему или ей донести и сказать. Но сложно донести до человека, который не разу или пару раз был в церкви и не понимая ничего уже давно отвергнул всё и даже отверг Тебя и ещё более потерян в этой мирской жизни. И прости меня, если я не справлюсь.»
Не всегда ей удаётся удержать в себе всё то, что говорит ей Бог и очень хочется поделиться с мужем, но каждый раз останавливает она себя или косвенно и уклончиво не договаривая всего о чём знает, рассказывает ему о человеке и делает это лицо вымышленным. И ба не позволено кому-то другому познать грехи чьи-то и чтоб познавший не осудил этого человека за слабости его, узнав все обстоятельства падения. Даже муж Мирины не знает и не подозревает в чём он имеет вину и в чём его слабости. Мирина только молча молится за слабости своего мужа и просит у Бога: «Ты прости мою половинку за грехи перед Тобой.»
Собрались они как – то к морю и так получилось, что захотели с ними поехать и знакомые. Собралась огромная компания.
Так Господь и говорит Мирине: «Мужчина, что хочет ехать с вами со своей женой, очень грешен передо Мной и не разу прощения не попросил и не понимает, что будет и наказание. Так, чтоб не роптал он после, что не было ему дано по милосердию Моему шанса на спасение и прощения. Скажи ему в чём грех его передо Мной.»
Мирина удивилась и задумалась, она не знала всю жизнь этого человека и не могла представить, в чём самое больше нагрешил этот человек перед Богом. И вдруг услышала слова: «В чём вина его? Это прелюбодеяние. По молодости и женившись было много женщин у него и даже уже в этом преклонном возрасте, он мысленно грешит в мечтах и грезит новыми женщинами. Да и ты сама читала в писаниях, где говорилось Мной: «Не прелюбодействуй…всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней.».»
И Мирина стала молится и просить дать ей время, чтоб она смогла сказать человеку в лицо то, что он должен знать. Возможно он будет удивлён, возможно не примет её слова. Но она понимает одно, что каждый живущий, какой бы он сильный грешный не был имеет шанс на спасения и получения прощения за свои поступки, какие бы они не были грязные. А тем более она всё время повторяет заповедь «Не суди…» И сообщить она должна о том о чём она знает теперь без свидетелей.
Вот наступила поездка и они приехали большой компанией к морю. Смеялись и веселились и только не выполненное задание не давало ей покоя. Она откладывала разговор из-за дня на другой день.
И как-то с четверга на пятницу ей явился Монах и говорит:
«А твой муж уже допрыгался, за то, что не слушает тебя. И ты ему не сможешь помочь, потому, что не смогла справится с тем, что было сказано тебе и открыто.»
Монах удалился и была уже глубокая ночь. Пульс стучал так сильно, мысли бежали и сменяли одна другую: «Почему мой муж допрыгался? В чём он меня ослушался? Вроде у него всё в порядке?» И вдруг она вспомнила, заходя в море он об что-то поранил ногу и ослушался её только в том, что не захотел обработать ногу. Мирина ждала утра и пыталась себя успокоить, что с мужем всё в порядке и с ногой тоже.
И также, она поняла, что она всё-таки должна найти время, чтоб сказать этому мужчине о том, что было сказано ей и знала только она. Встав рано утром и поцеловав мужа и увидев его здоровый облик, она успокоилась, но решила всё-таки попросить мужа показать ей его ногу. Но вдруг её спокойствие улетучилось, рана на ноге мужа разбухла в ней было много гноя и пошло заражение.
«Что сказал монах? Не смогу помочь, потому, что не выполнила о чём попросил … Боже, Боже, Боженька, прости меня и дай мне грешной время.» причитала она.
Она промыла рану мужа и помолившись перекрестила, приложила лист алоэ, чтоб он вытянул всю грязь, аккуратно перебинтовала. Но рана как нарочно нарывала и набиралась гноем. Моему мужу наказание, что ослушался меня. И есть возможность, ему помочь. Но в начале я всё-таки должна поговорить и рассказать мужчине, о чем меня просили. Она стала внутренне молится и просить, дать ей возможность поговорить без свидетелей с ним, с этим мужчиной. И как она была удивлена, что вдруг каждый куда-то ушёл и на большой террасе этот мужчина был один. Она поняла, что времени мало и за это короткое время она должна ему сказать о том о чём она знает, а в принципе знать не должна. Она вышла на террасу и подойдя к этому мужчине сказала: «Мне нужно с вами поговорить. И этот разговор вас удивит и выбьет возможно из колеи. Но и откладывать его я тоже более не имею права. Он не касается меня, он касается вас.»
Мужчина был удивлён и заинтригован: «Хорошо, я готов, о чём ты хочешь со мной поговорить?» улыбнувшись лукаво произнёс он, по иву лицу пробежала самодовольная улыбка.
«Мне сложно начать…, я не могу в лоб, наверно правильнее в начале задать вопрос. Я слышала от вашей супруги, что вы обои изредка ходили в церковь. Это так?»
«Да было такое, ходил. Но больше сказал я, никогда не пойду в Храм, для меня Бог умер, Его нет, раз Он позволяет такое творится в мире. Когда убивают стариков и женщин, и даже малых деток.» - ответил он Мирине.
Такой поворот разговора Мирину выбил, и она была, как человек припёртый к стене. Она вдруг вспомнила себя, как рано умер отец и молодой девчушкой осталось она без мамы. И как она роптала и отказывалась от Бога, только из-за того, что он не дал здоровья маме и не оставил ей близкого и родного человека, здесь на земле, хотя она сама дала слово Ему, что, если не суждено маме выздороветь, она выдержит утрату и её уход из этого мира, но будет знать, что она прощена и рядом с теми, кто знает, что есть Бог.
Она сказала: «К сожалению, у меня недостаточно времени объяснить и рассказать всё то о чём я знаю. Но на данный момент, вы напомнили мне о том, что я тоже как-то, когда была сопливой девчушкой роптала и обвиняла, и отказывалась от Него. И опять понимаю ещё больше -возможно себя и свои слабости. Но легче обвинять и не познавать, и даже не понимать, что Бог во всём в этом не виноват, а виноваты мы живущие здесь. Ведь в нас внутри есть зло и есть добро. И ба мы делаем добрые дела или мы делаем злые дела, и не соблюдаем законов Божьих. Ведь Он нам дал все права, и нам решать, что мы выбираем, зло или добро, мы свободны в выборе своих действий. И как же мы, за свои злые поступки обвиняем Его и, что он ничего не делает. Я не могу говорить более, мне нужно сказать со всем о другом. За всю вашу жизнь, вы виноваты перед Ним в прелюбодеяние.» - кое как выговорила или выдавила эти слова из себя Мирина.
У мужчины округлились глаза, и он был поражён, в своё оправдание и уже с бледным видом он сказал: «Я никого не насиловал, всегда было всё по обоюдному согласию.»
Мирина же сказала: «Всё, что со мной происходит и в детстве происходило, я хотела, чтоб мне объяснили в монастыре. Поэтому в прошлом году ездила в Монастырь в Белоруссию. И было сказано не объяснять. Я не объясняю, только знаю одно, каждый имеет права на шанс попросить прощение или как не на мирском плане, покается... Меня не касается, что вы до женитьбы и уже имея жену имели женщин и даже сейчас мысленно грешите, представляя эти фантазии. Вам нужно просто попросить прощения и более никогда этого не совершать. К примеру: вы должны перед Батюшкой покается в этом грехе.» Наконец Мирина выдохнула из себя воздух и с ним всё напряжения этого странного для неё разговора и подумала, что она в детстве говоря с Богом, всегда говорила, что она не такая сильная, как все святые, как все те бабушки набожные, как Матронушка, и даже, как Болгарская Ванга о которой Он ей поведал.
И вдруг услышала, от мужчины: «Спасибо, что сказала, но я никогда не переступлю порог церкви, я так решил, и уже давно.»
«Мне было поручено сказать, в чём ваша вина. А пойдёте или нет? Это ваше решение. Но знаете, у каждого из нас внутри храм, и вы можете в нём и там попросить прощение.» И постучав по его груди, Мирина стала выходить с террасы и только видела грустный и тоскливый взгляд мужчины и желание поговорить с ней, поговорить ещё…, поговорить о Нём, о Боге.
Он, только и успел сказать в след удаляющей Мирине: «Я знаю, что внутри есть храм.» - возможно пытаясь показать, что он не такой пропащий и глупый.
В этот момент вдруг все вернулись и опять было шумно и каждый щебетал о чём-то увиденном и другом.
Мирина позвала мужа, размотала его ногу выдавила гной и по новой обработала рану, приложила мазь и забинтовала, после просто перекрестив больное место, она чувствовала, что с ногой теперь будет всё хорошо. К вечеру меняя повязку она увидела, что заражение исчезло, и рана начинает заживать. Разве это не чудо, подумала она. Она просила прощения, что так долго решалась на разговор, просила простить мужа. А после просто Благодарила Бога, за прожитый день, такой какой он есть и с радостями, и печалями. На следующее утро, размотав ногу у мужа, она увидела, что рана затянулась и нет причин для волнений. Она ещё раз попросила прощения за то, что все грешны на этой земле и просто поблагодарила, что где-то там Он, Он есть, и Он Бог, который умеет любить так, как они здесь – люди не научились любить. И только ропщут, и обвиняют Его и не понимают, что всё делают сами и сами во всём виноваты.
Но почему-то свою вину перекладывают на Него и при этом обвиняют Его в бездействии.
